Спортсмены вынуждены тренироваться на аварийном велотреке
Российские велогонщики с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) из ярославской школы олимпийского резерва №19 вынуждены тренироваться на аварийном велотреке постройки 1977-1978 годов, сообщил РИА Новости главный тренер школы и глава Федерации велоспорта Ярославской области Вячеслав Константинов.
Ярославский велотрек – один из четырех открытых велотреков России, на нем проводились тренировочные мероприятия перед Олимпийскими играми 1980 года в Москве, а также международные соревнования. С момента постройки капитальный ремонт на объекте не проводился.
Как уничтожить наследие Олимпиады? Этот рецепт дадут многие страны-хозяйки Игр. Но как после этого воспитать чемпионов, знают, пожалуй, только в Ярославле. РИА Новости Спорт рассказывает шокирующую правду о стадионе времен Олимпийских игр 1980 года, который вот-вот рухнет окончательно, но на котором, рискуя здоровьем, тренируются как обычные спортсмены, так и атлеты с ограниченными возможностями.
Под руководством Константинова тренируются вице-чемпион России Григорий Сапыцкий и чемпионка России, участница чемпионатов мира Евгения Вершинина (оба – паравелоспорт).
«Чуть больше 100 человек занимается, из них 24 – в группах адаптивной школы (ОВЗ), — сказал Константинов. — Хочется, чтобы эта цифра была побольше, но вот приходят ребята, смотрят так на это все… Может, ожидают условий получше. Вид спорта у нас не самый легкий, трудиться надо серьезно, и хочется, конечно, чтобы обстановка и инвентарь были соответствующими. Но мы все-таки надеемся, что со временем наши боксы, раздевалочки и полотно придет в надлежащий вид, и мы сможем проводить соревнования не только городского уровня, но и из других регионов ребят приглашать. Потому как сейчас мы чемпионаты и первенства России провести никак не сможем».
Как уничтожить наследие Олимпиады? Этот рецепт дадут многие страны-хозяйки Игр. Но как после этого воспитать чемпионов, знают, пожалуй, только в Ярославле. РИА Новости Спорт рассказывает шокирующую правду о стадионе времен Олимпийских игр 1980 года, который вот-вот рухнет окончательно, но на котором, рискуя здоровьем, тренируются как обычные спортсмены, так и атлеты с ограниченными возможностями.
Брагино — самый густонаселенный район Ярославля. 14-этажка постройки конца 70-х. — Дом-то у нас старенький уже. Его к Олимпиаде-80 достроили, — рассказывает пенсионер Вячеслав Петрович. — Общежитие для спортсменов хотели сделать. Но что-то у них там не получилось, и все отдали нам.
— К Олимпиаде? Тут же никаких объектов нет. — Ты не знаешь? Пойдем-ка я тебе покажу, он же у нас во дворе тут…
Ярославский велотрек. Неизвестный объект легендарной Олимпиады-80, над незавидной судьбой которого безрезультатно, но очень усиленно думает уже пятый по счету губернатор области. А он все гниет и рассыпается в вечную пыль.
Попасть в него оказалось непросто. Перед следующим приездом мы заручились поддержкой местных тренеров — иначе, говорят, охрана внутрь не пропускает. В советское время все было иначе — территорию не опоясывал железными тисками уродливый забор, так что зайти мог любой желающий. На асфальтированных дорожках вокруг трека гуляли мамы с колясками, в тени деревьев отдыхала молодежь, а на бетонных трибунах Вячеслав Петрович по вечерам после рабочего дня на заводе вел бесплатную группу здоровья для всех желающих.
Говорит, собиралось человек по 200 за раз. В современных реалиях цифры немыслимые, но для Ярославля того времени явление рядовое. Перед Олимпиадой-80 город приводили в порядок, облагораживали и развивали. Уже во время Игр в него из Москвы автобусами возили делегации из Бельгии, Франции, ГДР, ФРГ, Болгарии, Австрии, Польши и других стран. Жемчужиной Золотого кольца в стране гордились и всячески старались показывать иностранцам — они же в свою очередь, как рассказывают современники, уезжали в Москву с нескрываемым воодушевлением от увиденного.
Для достижения такого эффекта продавщиц в магазинах обучали азам иностранных языков, а спортсмены — любители и профессионалы — выходили на регулярные субботники, чтобы все украсить. Спортивное сообщество в Ярославле и так было многочисленным, а к Олимпиаде оно при активном содействии местных властей умножилось и укрепилось еще сильнее. А одним из центров спортивной и культурной жизни города стал вот этот самый велодром.
Его построили по инициативе совета профсоюзов в 1977 году, прямо в канун Игр. На олимпийские соревнования он никогда не претендовал — специально под них возвели легендарный крытый трек в Крылатском. Роль ярославского «младшего брата» в эпохальных событиях сводилась к вспомогательным функциям — предолимпийским сборам и базам для тренировок. Казалось бы, ничего особенного, но на самом деле все не так просто. Да, «Крылатское» — он у нас такой один, но и постройка ярославского трека было для СССР событием нерядовым. Хотя бы потому, что треков под открытым небом в стране всего четыре — и после тульского ярославский, пожалуй, из них самый значимый.
Дело в том, что местный велотрек приютил у себя не только обычных велогонщиков. В его стенах тренируются воспитанники школы олимпийского резерва №19, которая одно время готовила лишь полностью здоровых ребят, а затем переключилась на смешанные группы со спортсменами так называемой «адаптивной школы», которых в мире проще будет называть людьми с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) — то есть люди с нарушениями опорно-двигательного аппарата, зрения, слуха и так далее. Главным тренером уже много лет трудится Вячеслав Валентинович Константинов, а группу спортсменов с ограничениями ведет Михаил Кузнецов — его повзрослевший воспитанник.
Городская администрация на словах велосипедной школой очень гордится. За годы работы в ней появились неоднократные чемпионы России и участники чемпионатов мира по паравелоспорту, достаточно сильна юниорская команда. На официальном портале Ярославля ей даже посвящена отдельная страница с приглашением записаться на занятия. Подчеркивается, что «оборудование и инвентарь предоставляется школой».
Как на самом деле обстоят дела, нам решился рассказать Константинов. Встречаем его недалеко от входа на территорию. Сперва замечаем его, а затем — выщербленный асфальт, глубокие дыры в котором затыкают свежие лужи после утреннего дождя. «Такая вот у нас территория тут, — говорит Вячеслав Валентинович. — Сами видите, уже особо не погуляешь».
После развала СССР у объекта несколько раз менялись хозяева. Каждый следующий вместо полноценной реставрации вводил новые порядки, суть которых сводилась к сплошному металлическому забору на периметре. Оградить, не пущать, но не восстанавливать. А на территории — как после стихийного бедствия или бомбежки.
Вот так сейчас выглядит баня для спортсменов. В хороший месяц воду в нее можно не подавать — сама натечет сквозь дырявую крышу.
А так — внешние лестницы на трибуны. Кстати, по существующим нормативам ярославский велотрек все еще может проводить соревнования. Пришли бы сюда вместе с детьми?
Константинов, проработавший на ярославском велотреке с момента его постройки, идет рядом и показывает окрестности. Про каждую новую «достопримечательность» рассказывает с нервным смехом, как если бы хозяин встретил гостей в своей квартире — а там вдруг не прибрано. Глаза расстроенные, печальные.
«У нас тут тополя росли, — говорит он. — Тополь — дерево такое, чуть простоит и падает. Пилить надо, новые сажать. Приехали люди «сверху», спилили да и оставили бревна валяться тут. Я бы сам вывез, но возраст уже… Говорят, «у вас же спортсмены, утилизируйте». А как я их отправлю? Вдруг травму получат, как они выступать-то будут? Дети же еще совсем».
Осматриваем территорию самого трека. Минуем еще один решетчатый забор, подходим к трибунам. По правую руку — дорожное полотно, на котором соревнуются ребята. Не доходя до него — подтрибунный тоннельчик, по которому велогонщики заезжают на трассу. Дорогу преграждают мусор, ржавые металлические балки и старая колесная шина. На бетонных плитах стен мелькают отблески стоячей воды.
«Подтрибунка иногда подтапливается, да, — комментирует Константинов. — Нет, мы не жалуемся — у нас же тут самое низкое место в городе. Насос вот поставили, он откачивает, конечно, но иногда и не справляется. Идёшь иной раз туда — а там все затоплено, утки плавают…».
Дальше — трибуны и само дорожное полотно. По обвалившимся ступеням пытаемся взобраться наверх, и получается не с первого раза. Чисто для напоминания — на этом аварийном объекте тренируются и выступают люди с ОВЗ, которым по умолчанию для комфорта и удобства нужно большее. Не говоря уже о банальном риске для здоровья, а порой — и для жизни.
«Фонари видите? — указывает Вячеслав Валентинович на систему освещения полотна. — Их с 1978 года никто не менял. Вон, видите, провода торчат? Они болтались-болтались и упали. Летят прям на трек, чуть ли не на головы людям».
Трибунам мешают отвалиться разве что ржавые гвозди, торчащие из рассохшейся, почерневшей от времени и влаги древесины. Бетон позеленел и начал крошиться, на верхних ярусах крытых кабин кое-где выбиты стекла.
Трековое полотно в сравнении со всем остальным еще в более-менее сносном состоянии, но вот борты… Их, как и прочие деревянные конструкции, не меняли с даты постройки. Последний взгляд на трек — с вышки в центре полотна. Состояние можете оценить самостоятельно, хотя после всего увиденного оно уже и не удивляет. Перемещаемся в подтрибунные помещения. Вячеслав Валентинович отпирает кладовку с велосипедами и на секунду останавливается. «Мне прямо стыдно…». Парадоксально, что стыдится за это человек, от которого тут, в сущности, ничего не зависит. Идем записывать интервью. Садимся прямо посередине подтрибунного коридора, где занимаются спортсмены — другой крытой площадки для тренировок у них нет. В помещении сильный шум станков-роллеров, играет музыка из старого магнитофона. Этот узкий коридорчик для них своего рода бомбоубежище. А несколькими метрами выше — разрушенный мир без надежд и перспектив.
«Вот они, наши рабочие лошадки. Старые уже, да и тех на всех не хватает. Кто-то приходит заниматься со своими велосипедами, мы их тут и храним».
— Меня зовут Вячеслав Валентинович Константинов, я тренер спортивной школы №19 и руководитель Федерации велосипедного спорта Ярославской области. Работаю… Страшно вспомнить даже, с какого года. Но с самой постройки велотрека, то есть с 1977-78 года. Сперва выступал как спортсмен, потом — как инструктор, а после получения образования — уже тренер. Сейчас вот стараемся, чтобы наши ребята могли готовиться и выезжать на соревнования, в том числе и всероссийские.
— Пока мы гуляли, вы упомянули, что среди воспитанников школы есть даже мастера спорта международного класса. — Да, у нас вот Григорий Сапыцкий стал в этом году вице-чемпионом России (среди лиц с поражением опорно-двигательного аппарата), попал в национальную сборную. Год назад он был у нас чемпионом страны. Евгения Вершинина совсем недавно со станка сошла, она у нас мастер спорта, чемпионка и призер чемпионатов России и международных соревнований, участница чемпионата мира. Сама петербурженка, выступает за Удмуртию. Я веду еë подготовку, моя жена Екатерина является пилотом Жени на велосипеде тандем. Женя давно живет у нас дома…Также недавно наша областная команда выступала на первенстве России по треку. Стараемся показывать результаты.
— При этом есть проблема с инвентарем. Хотя на сайте администрации написано, что школа всем обеспечивает. — Ну, инвентарь — вообще больное место сейчас. Оборудование, которое выпускалось в других странах, теперь достать трудно. Хотя у нас и раньше не так-то много возможностей было приобрести велосипеды. Те колеса и рамы, которые вы у нас тут видели, мы, конечно, используем уже долгое время. Может, дальше будет лучше… Мы писали письмо в Федерацию велосипедного спорта России (ФВСР), просили помочь приобрести инвентарь — нам 30 велосипедов на Ярославль поставили, машину предоставили для поездок на соревнования. Это большая помощь, безусловно, мы этим сейчас пользуемся. Но с тех пор прошло уже десять лет. А некоторые велосипеды у нас вообще с прошлого века тут стоят. Смешно это все, конечно. Хотя, знаете, и не смешно даже.
— Итак, в школе 30 относительно новых велосипедов. А спортсменов сколько? — Чуть больше 100 человек, из них 24 — в группах адаптивной школы (ОВЗ). Хочется, чтобы эта цифра была побольше, но вот приходят ребята, смотрят так на это все… Может, ожидают условий получше. Вид спорта-то у нас не самый легкий, трудиться надо серьезно, и хочется, конечно, чтобы обстановка и инвентарь были соответствующими. Но мы все-таки надеемся, что со временем наши боксы, раздевалочки и полотно придет в надлежащий вид, и мы сможем проводить соревнования не только городского уровня, но и из других регионов ребят приглашать. Потому как сейчас мы чемпионаты и первенства России провести никак не сможем.
— Насколько знаю, трек строили с прицелом на Олимпиаду-80. По сути, объект-то олимпийский. — Ну, это слишком громко, но если по сути — да, так и есть. В плане соревнований в приоритете в любом случае был бы московский велотрек, но как дополнительная площадка, место для тренировок и олимпийских сборов — для этого наш объект и делался. Хотя международные соревнования у нас тоже проводились — та же «Дружба». Но тогда состояние объекта было лучше, конечно. Сейчас он требует большой доработки.
— Его с 1978 года хоть раз ремонтировали? — По мелочи только, а чтобы капитально — нет. Деревянное покрытие — борты, зрительские места — давно уже устарело, рассохлось. Да вы и сами видели. Может, пора бы на современные материалы какие-то перейти, на пластик тот же, чтоб он хоть от дождя не распухал…
— При этом объект числится на балансе города? — Да, он муниципальный.
— И что говорят городские власти? — В основном — кормят обещаниями. «Мы рассмотрим».
— Рассматривают 46 лет? — Выходит, что так. Никто ничего конкретного нам не обещал за все это время. Посмотреть, подумать — это да, но какой в этом толк? Воз и ныне там.
— А в вышестоящие инстанции пробовали обращаться? — Да, мы писали письма Светлане Журовой, Валентине Терешковой (знаменитая космонавтка — уроженка Ярославля — прим. ред.). С «Единой Россией» тоже пытались как-то связаться. Ответа пока не получили. По-хорошему, наверное, надо еще попробовать. С другой стороны, сколько можно с протянутой рукой ходить? Неудобно как-то даже.
— ФСВР, Вячеслав Екимов говорят что-то? — Писали им тоже, конечно. Они пока нам не отказали, но сиюминутной возможности помочь, как говорят, нет. Мы просили помощи с инвентарем, его тоже пора обновлять. Сейчас велосипеды совершенно другого уровня, стоят тысяч примерно по 600 — это если мы говорим про те, на которых ездят профи. Школа наша их приобрести не может. Мы просили федерацию помочь хотя бы частично — лидеров хоть обеспечить велосипедами или хотя бы аэродинамичными колесами. Но средств, как говорят, пока нет. Мы, в принципе, все понимаем, это действительно большие расходы. Просто хотелось бы, чтобы у наших ребят тоже была возможность показать себя. Те велосипеды, которые нам десять лет назад поставили, подходят для тренировочного процесса, но чтобы выйти на них на взрослые соревнования — конечно, этого не хватит для хорошего результата.
Мы вот буквально вчера вернулись с соревнований в Туле — другие ребята на современных велосипедах выходят. И время, которое они показывают, с нашим несопоставимо. А мы выходим вот на тех белых, что вы видели. Они, конечно, отвечают требованиям допуска к соревнованиям, но реально соперничать на равных с ними никак не получается. Один велосипед алюминиевый выходит, а другой карбоновый — и ничего ты с этим не сделаешь.
— А на соревнования как добираетесь? За свой счет? — Ну, с теми стартами, которые у нас тут проходят, проблем нет. А если формировать команду на всероссийские соревнования, то здесь уже приходится искать пути. Мы пытаемся как-то через департамент спорта, внутри федерации… Но ни одна гонка без родительского участия у нас не проходит. Условно, мы можем оплатить дорогу, родители – питание, а иногда и проживание.
— Недешевый спорт-то, выходит. — Да недешевый, конечно. Я тоже понимаю, что возложить все эти расходы на родителей нельзя. Но вот такая ситуация. Обидно, знаете, когда есть талантливые ребята, но чисто финансово потянуть это все не получается. Мы пробуем, пытаемся помочь по мере возможности, но тут уж как получается. В моем понимании ребята не добирают примерно половину гонок от того объема, который должен у них быть.
— Из городской администрации не поступало предложений — мол, детям за свой счет помогаете, так и велотрек сами отремонтируйте? — В том или ином виде это звучит. В духе «Любой каприз за ваши деньги». Привлечение сторонних сил и средств, скажем так, приветствуется. Хотя для меня это тоже как-то странно.
— Местные СМИ вообще как-то интересуются ситуацией? — Приходят, снимают. Потом показывают по телевидению — вот, у нас соревнования прошли, сезон открылся. Вот судьи, вот тренеры, вот спортсмены, вот парад, вот пьедестал. И все.
— А красота эта вокруг никого не волнует? — Нет, конечно.
— Вячеслав Валентинович, сколько ж энтузиазма надо, чтобы все это тут тащить на себе? — Да как вам сказать… Ну посмотрите на них — приходят ребята, в глаза тебе смотрят. Как тут иначе-то. И ведь я им могу что-то дать, рассказать, научить. Это, наверное, самое главное, что нами всеми движет.
— Финансового фактора в этом движении, полагаю, нет? — О-о-о (смеется). Какой там фактор.
— Пока шел к вам, вышел отчет министерства спорта. Говорят, зарплаты тренеров у нас в стране начинаются от 48 тысяч. — Может, где-то оно и так, конечно. У нас это где-то около 40 тысяч в месяц. Потом еще из этих денег на дорогу до соревнований ребятам отложить надо, на медали для наших стартов две-три тысячи оставить.
— Не обидно, что так все получается? — Очень. Я-то ладно, уйду уж, если что. А ребята куда?
— Вы не проводили случаем примерных расчетов, во сколько встанет ремонт трека? — Были отдельные расчеты. Скажем, если борта, сиденья и освещение поменять — это где-то тысяч 200-300. И уже был бы совершенно другой вид тут у нас. Нам самим таких денег не достать.
В конце беседы к нам присоединились девушки-воспитанницы школы. Около получаса они стояли за углом и слушали, а затем не выдержали. Они рассказали свои истории, пересказывать которые, наверное, не очень этично, но общая суть их сводилась к двум словам — тяжело и больно. Чуть позже к нам подошел и Вячеслав Петрович, и одна его фраза из разговора с велогонщицами плотно засела в голове.
— Вот все говорят, мол, Мариуполь-Мариуполь. А «Мариуполь»-то здесь, у нас. Вот этот трек — и есть наш Мариуполь.
Константинов сообщил, что руководство школы обращалось с письмами к депутатам Светлане Журовой, Валентине Терешковой и представителям партии «Единая Россия» с просьбой оказать содействие в улучшении тренировочных условий, но ответа не получила.
РИА Новости, Влад Жуков