100% . Как все начиналось

Что означает «выкладываться на 100%»?

Выкладываться полностью, не экономить силы, не расслабляться, не
останавливаться передохнуть, и так — от старта до самого финиша — вот
что это означает.

Компания 100% была создана в начале восьмидесятых. Уже тогда этот
узнаваемый логотип можно было увидеть на американских соревнованиях по
мотокроссу и суперкроссу — на мотоциклах, джерси и панцирях участников.
Разумеется, не всех участников — речь о Бобе Ханна, Рикки Джонсоне,
Джонни О’Мара, Дэвиде Бэйли, Джеффе Уарде… Проще говоря, о фаворитах
соревнований того времени.

Нечасто лучшие из спортсменов выбирают экипировку сами, независимо от
условий контрактов и пожеланий своих агентов. Однако, с продукцией 100%
это нередко происходило именно так.

Некоторые из вышеназванных гонщиков не расставались с этой продукцией на
протяжении всей карьеры. Например, мотокроссмен Дэвид Бэйли в свои 38
лет продолжал её использовать, участвуя в триатлоне Iron Man. Рикки
Джонсон и в наши дни выигрывает трофи 4х4 всё тем же проверенным
способом — выкладываясь на 100%. Джонни О’, Боб Ханна и многие другие
также не расстаются с этим лого по сей день, и на вопрос «Хорошо ли ты
стараешься?» отвечают твёрдо и однозначно.

И неважно, идёт ли речь о гонке, о лишних 50 километрах на велосипеде
или просто о повседневной жизни — главное, что не выложившись на 100%,
впоследствии вы пожалеете об этом.

Всё о компании 100%

Ниже — интервью с основателем компании Дрю Лином.

Текст: Томми Гомез

Томми: Как началась история компании?

Дрю: Мне пришлось зарабатывать на жизнь в весьма юном возрасте, так что
карьеру гонщика я оставил. Однако, продолжил вращаться в этой сфере и
взял в руки гаечный ключ — начал подрабатывать механиком у некоторых
гонщиков. Последним, с кем мне довелось поработать, был Джим Холли.
Механиками у него были я и его отец. Джим тогда выиграл серию гонок
Golden Estate, что в то время было очень и очень круто. Позже он с отцом
отправился на национальный чемпионат, а мне пришлось остаться дома и
работать. Почему я вспомнил Джима? Потому что, работая с ним, я сделал
защиту для гидролинии переднего тормоза и установил её на его мотоцикл.
Это была просто жёсткая пластиковая трубка, которая надевалась на
гидролинию, чтобы её не зажевало покрышкой. И всем тут же захотелось
иметь такую штуку! В общем, когда Джим с отцом уехали на национальный
чемпионат, я и мой приятель Чак Картер разработали приспособление под
названием Cable-Erecter.

Томми: И стали эти штуки продавать?

Дрю: Да само собой как-то получилось, поначалу мы всё это просто так,
для себя делали. И названия этому никакого не было. В то время в моде
были всякие аббревиатуры: DG, FMF, CMC, HRP, и тому подобные. Ну я и
решил, что DRP (Drew’s Racing Products) будет отличным названием.
(Смеётся)

Картеру название не понравилось. И я помню, как пришёл тогда домой,
уселся в кресло и взглянул на постер с Бобом Ханной. Он тогда выступал
под номером 100. И я подумал: «Что нужно, чтобы побеждать? Нужно
выкладываться на сто процентов, как это делает Боб…» Ну и решил
назвать тогда ещё не существовавшую компанию «100%». Самое смешное, что
все, абсолютно все говорили, что это название — отстой. И тем не менее,
именно названию компания обязана своей популярностью по сей день.
Наверно, потому что оно что-то, да означает.

Томми: Выходит, ты начинал с нуля?

Дрю: Так и есть. Я основал собственную компанию, имея сто долларов в кармане.

Томми: Ого! Как же тогда получилось, что все эти известные гонщики начали использовать твою экипировку?

Дрю: Ну, я позвонил Рику Джонсону. Собственно, это всё, что мне пришлось сделать.

Он тогда уже выиграл несколько соревнований и титул «Открытие года» в
классе 125, и перешёл на 250 как полноправный член команды «B». У
команды было всё, что нужно: спонсорские мотоциклы, собственный автобус и
механик. Я познакомился с Риком и Джонни О’Мара, когда работал
механиком на местных гонках. Мотокросс вообще был очень популярен в
Калифорнии. Летом гонки проходили вечерами по вторникам, средам,
четвергам и пятницам, да и по выходным тоже были гонки. Вот там я и
познакомился со всеми этими ребятами, в то время, когда они даже ещё не
выступали на национальных чемпионатах.

Национальную серию в то время открывала гонка в Хэнтауне. Я позвонил
Рику и сказал: «Я тут основал компанию, называется „Сто процентов“, хочу
тебя спонсировать. Только вот денег у меня нет и платить тебе я пока не
смогу.» Он по этому поводу особо не расстроился и ответил: «Неплохой
план. Назовём это „бюджетная гоночная команда“. В Хэнтауне Рик выиграл в
обоих классах, да и потом весь год побеждал. А главное, ему понравился
логотип 100%, и он его всюду наклеил: на шлем, на панцирь, на мотоцикл! А
потом стал и на мотоциклы других гонщиков клеить. Вот так мир и узнал о
компании 100%.

Томми: То есть, он его клеил на мотоциклы других гонщиков без спроса?

Дрю: Ну да. А если те спрашивали, что это, он отвечал: „Не волнуйтесь, 100% — это круто.“ Так они и ездили с моими наклейками.

Я в то время был на испытательном сроке в компании Rocketdyne, и в обед
ходил домой отправлять заказы покупателям 100%. Американская почта
хорошо работала: я просто оставлял коробки рядом с домом, и почтальон
забирал их каждый день.

На следующий год в игру включился Джонни О’Мара. Началось это с того,
что я сделал штуковину под названием Moto-Tile, которая защищала пластик
от расплавления глушителем. Эту защиту я тестировал на газовой плите.

Так вот, Джонни я знал даже лучше, чем Рика, но спонсорство ему не
предлагал — он был уже профессиональным райдером, и… в общем, было бы
странно предложить ему кататься за просто так. У нас с Джонни был общий
друг по имени Вён Элэри, который тоже работал в Rocketdyne. Иногда мы с
ним встречались в коридорах, и он расспрашивал меня о мотокроссе и о
компании 100%. Я и не думал, что он потом рассказывал всё это Джонни. И
вот как-то раз Вён спросил меня: „А на каких условиях ты спонсируешь
Рика?“ Мне было неловко это говорить, но я признался, что ничего ему не
плачу. „Мы с Джонни так и думали,“ — ответил Вён. — »В общем, Джонни
решил тебе немного помочь. И ему как раз не помешала бы твоя защита
глушителя, а то он вечно обжигает об него ноги (Джонни тогда ездил на
125-кубовом мотоцикле, собранном на раме 250-кубового). Ты ведь знаешь,
где Джонни теперь живёт, да?»

Я был просто ошеломлён.

Хорошо помню все те гонки, тренировки и мечты попасть в «большой
мотокросс». Фортуна определённо была на моей стороне — в тот год Джонни
выиграл национальный чемпионат в классе 125, с моей защитой глушителя и
стикерами 100% на мотоцикле.

Следующим стал Дэвид Бэйли. Он был чемпионом в суперкроссе, чемпионом
США в классе 250 и победителем серии Grand Nationals. У него ещё был
классный номер — жёлтый на синем фоне. Дэвид тренировался зимой вместе с
Джонни и сказал, что тоже хочет наклейку 100% на мотоцикл. Джонни
рассказал ему, что стоит за этой наклейкой, но Дэвиду было всё равно.

Я ничего об этом не знал, и решил свозить родителей на гонку в Анахайме.
До того момента они вообще не представляли, что такое мотокросс — для
них это было то же самое, что сходки одетых в косухи байкеров на
чопперах. Они даже ни разу не видели, как я сам ездил и гонялся, ну я и
решил показать им, что это такое. Пока шла тренировка, я рассказывал им о
Джонни и Рике, но тут ко мне подошёл мой приятель Крис Мортон и сказал:
«Эй, Дрю, ты видел? У Бэйли твой стикер на панцире!» Я ему, конечно, не
поверил. Тогда он дал мне бинокль, и я отчётливо разглядел свой стикер.
Помню, я сказал родителям: «Ну, а этот парень с номером один…
Собственно, он чемпион США и… похоже, что он тоже выступает за „Сто
процентов“.

Самое смешное, что мама с отцом толком и не поняли, о чём я говорил. Все
эти райдеры так и остались для них кем-то вроде пьянчуг из байк-клуба
„Ангелы Ада“.

Томми: То есть, в команду теперь вошли Рик Джонсон, Джонни О’Мара и Дэвид Бэйли?

Дрю: Да, и это было просто невероятно. После этого многие топ-райдеры
стали просить у меня наклейки. Больше им ничего не было нужно. И, кроме
того, мой хороший друг Джерри Айленд согласился стать моим
представителем на гонках. В своё время он тоже работал механиком у Джима
Холли, и мы с ним постоянно травили разные байки на этот счёт. Джерри
ездил на гонки, звонил мне из отелей, а я отправлял ему необходимую
продукцию и тонны наклеек. Сам я не мог разъезжать, потому что
приходилось работать на основной работе и развивать бизнес. И когда ко
мне пришли корреспонденты из журнала Cycle News, я просто не мог в это
поверить. Тогда стало ясно, как много Джерри для меня сделал.

Думаю, подобной истории в моей жизни уже не повторится. Но, надеюсь, это
хотя бы случится с кем-то другим. Всё это было очень круто.

Томми: Что ты чувствовал тогда?

Дрю: На самом деле, это было очень неловкое чувство. Я ощущал себя
виноватым. Часто я смотрел гонки, а потом ехал домой, останавливался и
хватался за голову. Я действительно чувствовал себя виноватым перед
всеми этими гонщиками — ведь я не мог совсем ничего для них сделать, а
со многими из них даже не был знаком. Всё это было очень странно.
Странно было купить журнал и увидеть на обложке Рика или Джонни в джерси
100%.

Я немало времени проводил с Риком и Джонни. И они ни в чём меня не
винили — мы были просто друзьями. Рик Джонсон, Джонни О’Мара и Дэвид
Бэйли… Трое добрейших людей на Земле — и мы с ними до сих пор дружим. Я
навсегда в долгу перед ними.

Несколько лет спустя мы уже смогли спонсировать того, с кого всё это
началось — Боба Ханна. После своей последней гонки он подарил мне свой
номер — 100. Сейчас он висит у меня в офисе.

Томми: Выигрывали ли ваши прорайдеры какие-либо чемпионаты?

Дрю: Конечно. Они побеждали во всех национальных сериях, и не по одному
разу. Это и национальный чемпионат в классах 125, 250 и 500, и
суперкросс в классе 250, и серия 125 East & West, и национальный
чемпионат среди женщин, где 100% представляли Мерседес Нэтвиг и Ди Вуд.
И, конечно, моя особая гордость — серия MXdN (Motocross and trophee des
Nations). Это были особые и самые лучшие, на мой взгляд, соревнования.
Они много значат для меня: мой отец совершил 50 полётов над Италией и
Германией во время Второй Мировой. А наши райдеры соревновались и
побеждали в этих странах, как, впрочем, и во многих других, на MXdN.

Томми: В общем, компания расширялась?

Дрю: Да, но очень медленно. Я получал заказы, которые просто не мог
выполнить. Мало того, что я ничего не смыслил в бизнесе, так ещё и денег
было не у кого одолжить. Так что фирма расширялась и приносила доход,
но я ничего не клал себе в карман — всё до пенни инвестировал в дело. Я
быстро понял, что такое „предложение и спрос“. Прежде для меня это были
просто слова.

Рик постоянно твердил мне, что нужно начинать делать футболки. „Ведь
логотип же классный,“ — говорил он, — »надо делать футболки и
толстовки!» У меня не было на это средств, а Рик продолжал капать мне на
мозги. Звонил каждую неделю. В итоге, я нарисовал на бумаге эскиз и
отнёс его мастеру, чтобы тот сделал несколько футболок. И, надо сказать,
это был весьма своевременный шаг. В то время я настолько не разбирался в
маркетинге, что мог запросто надеть футболку PK Racing или Hacienda
Honda, когда ходил договариваться с дилерами. Это ведь чистой воды
идиотизм, сами посудите. Но вот я, наконец, пошёл к одному из дилеров в
футболке 100%, и менеджер по запчастям тут же попросил меня дать им
несколько футболок. Ну я им и дал, просто так. Это был мой промах,
поскольку денег тогда совсем не было.

Зато потом как-то раз ребята из этой компании звонят мне и говорят:
«Привет, нам бы футболок „Сто процентов“, штуки три.» Я им ответил, что
футболки стоят по 7 баксов штука, просто чтобы они отстали и прекратили
просить. Но они отвечают: «Отлично, можно тогда нам четыре „эс“, десять
„эм“, десять „эль“ и ещё восемь „икс эль“?» Я просто оторопел.

Томми: То есть, раз — и ты уже производишь одежду?

Дрю: Вроде того. Я купил станок и стал делать футболки сам. И между
прочим, я продолжал работать в Rocketdyne. Приходил домой после работы и
до 3-4 часов ночи занимался футболками и другой продукцией. И так —
каждую ночь. Никаких работников я не нанимал. Многие начинают
собственное производство в гаражах, но у меня и гаража не было! Я
работал в своём маленьком домике со сквозными щелями в стенах — через
щели в некоторых углах можно было даже на улицу смотреть. Кроме того, я
жил в неблагополучной части города, где орудовали банды. Они постоянно
шатались по улицам, совершали налёты или просто дебоширили. Если я
слышал их по ночам, то выключал свет и ждал, пока они уйдут. Порой это
был сущий ад — у меня не было кондиционера, а летом станок сильно грелся
и заполнял паром весь дом. Когда бандиты бродили по моей улице, я
закрывал двери и окна, и сидел, как в парилке.

Томми: Каков был ассортимент товаров в то время?

Дрю: Всё те же защитные приспособления — Cable-Erecter и Moto-Tile, а
также прозрачная защита для топливных баков под названием Force-Field.
Ну, и четыре или пять разных футболок и толстовок. Надо сказать, одежда
продавалась куда лучше, чем всё остальное. Однако, те прозрачные
штуковины тоже приносили неплохой доход. Пожалуй, благодаря им компания
ещё больше расширилась. Часто люди звонили и говорили «Мне нужно „Сто
процентов“ на бак.» Я не понимал, о чём они, пока мой приятель Джим Хэйл
(в то время — владелец компании AXO) не дал мне почитать книжку о
позиционировании. И я тогда понял, что по имени фирмы часто называют
конкретный товар — как, например, любые копировальные аппараты называют
«Ксерокс».

Вот так вышло и с моей прозрачной новинкой — люди называли этот плотный прозрачный материал «Сто процентов».

Ещё мне постоянно звонила Марша, мама Дэймона Брэндшоу — покупала наши
твёрдые держатели для номеров, чтобы резать и подгонять их под
квадратные номера для 80-кубовых мотоциклов Дэймона. Она говорила, что
эти держатели очень долго служили. Собственно, это подтолкнуло меня
начать производство твёрдых номеров — на тот момент их никто не
выпускал. Я подумал, что, возможно, люди начнут называть и номера «Сто
процентов».

Делать новые товары было нелегко, поскольку много времени уходило на
производство одежды. Футболки и толстовки расходились, как горячие
пирожки, и что важно, мне действительно нравилось делать одежду. Я
только не знал, как получить с этого прибыль — мы продавали тысячи
футболок, но денег зарабатывали совсем немного. В то время я мало
понимал в бизнесе и не знал, как можно удешевить производство.

Томми: Выходит, вы первыми стали выпускать твёрдые номера?

Дрю: Да, и этим я горжусь — всё же я хоть что-то, да «изобрёл». До появления 100% некоторых товаров просто не было.

Томми: То есть, крупнейшие японские производители просто копировали твои идеи?

Дрю: Не только крупнейшие, а вообще все. Но мне это даже нравится. Я
много читал о маркетинге и товароведении, и понял, что у каждого товара
есть жизненный цикл. Я начал делать твёрдые номера — и вскоре многие
последовали моему примеру. В настоящий момент уже все ездят с твёрдыми
номерами.

Томми: И из-за всех этих плагиаторов ты начал делать номера с логотипами спонсоров?

Дрю: Да… можно сказать, мне пришлось их делать — особого желания-то не
было. Что я действительно хотел выпускать, так это одежду. Футболки,
толстовки и прочее. Я заходил в торговые центры и мечтал увидеть там
свою одежду. Однако, плагиаторы начали делать номера с логотипами. Я не
мог этого понять, даже когда сам их выпускал. Это ведь глупо — делать
товар с логотипом другого производителя. Я выпускал номера с надписями
«Honda» или «Yamaha» — но это ведь были номера 100%. В общем, мне это
никогда не нравилось и не было понятно.

Томми: И всё же ты их делал?

Дрю: Говорю же — приходилось. Но я никого не обманывал — я поехал в офис
Honda и попросил лицензию на производство продукции с их логотипом. А в
результате стал официальным спонсором их команды и поддерживал её на
протяжении многих лет. Это была немалая честь для меня, да и вообще, это
было здорово. Мы работали с Джеффом Стэнтоном, Стивом Лэмсоном и ещё с
одним парнем по имени Джереми, которого я не мог спонсировать, когда он
участвовал в местных гонках. Это был Джереми МакГрэт.

Томми: Стоп… Прежде чем рассказать о команде Honda, поясни, почему ты не мог его спонсировать в то время?

Дрю: В общем, мой друг Мартин Клосснер, с которым мы когда-то вместе
снимали комнату, участвовал в местных гонках. Почти каждый выходной он
приходил домой и говорил: «Надо бы тебе спонсировать МакГрэта.» А я
спрашивал: «Кого?» В общем, не было никакой возможности его спонсировать
— мы и так уже поддерживали всех, кого только можно было. Всех
топ-райдеров, абсолютно всех. И всех фаворитов местных гонок тоже. То
есть, мы отдавали бесплатно такое количество продукции, что больше было
уже некуда. Нас заваливали заказами, а мы не могли их выполнить. К тому
же, мы постоянно придумывали всякие новые аксессуары, и вместо того,
чтобы продавать их, отдавали нашим райдерам.

Томми: И так продолжалось даже когда появились плагиаторы?

Дрю: Да, потому что люди всё равно предпочитали именно нашу продукцию.
Это было здорово, но иногда мне приходилось советовать заказчикам
обращаться к этим самым плагиаторам — мы просто не успевали обрабатывать
все заказы.

Когда мы подписали спонсорский контракт с командой Honda, моя совесть
относительно номеров с логотипами была чиста — ведь я получил их
официальную лицензию. Я всегда старался сохранить хорошие отношения с
другими производителями и не считал нормальным «воровать» их имена.
Вообще, это было замечательное время. Джереми завоевал четыре из своих
многочисленных титулов, используя нашу продукцию. При нашей поддержке он
выступал и за Honda, и за Yamaha. Я очень этим горжусь.

Томми: Сколько чемпионатов по суперкроссу выиграли ваши прорайдеры?

Дрю: Семь. Когда я прекратил делать номера с логотипами, мой ближайший
конкурент мог похвастаться лишь одним выигранным чемпионатом. Семь —
хорошаая цифра. Один из моих кумиров, Дэйл Эрнхардт, тоже выиграл семь
чемпионатов. И Джереми тоже выиграл семь.

Томми: А как в настоящий момент обстоят дела с одеждой?

Дрю: Мы продолжаем её выпускать. Что мне действительно по душе — так это
производство одежды. У меня куча идей на этот счёт — например, я хочу
выпустить линию одежды для фанатов мотокросса. Ведь фанаты мотокросса —
особый тип людей.

Они не похожи на других фанатов. Футбольные фанаты или любители бейсбола
— это всё не то. В общем, хочу делать одежду для нас, фанатов
мотокросса — ведь я сам один из них.

Тот, кто носит 100%, знает, что это нечто особенное. И нечто крутое,
ведь мы любим мотокросс и вообще жизнь, и стараемся брать от неё
максимум. А ещё мы любим повеселиться. Да и вообще, думаю, фанатам
мотокросса нужно что-то большее, чем просто логотип компании на
футболке. В этом и состоит суть 100% — и эту суть уж точно никто не
скопирует.

Приходя на гонку, я чувствую себя настоящим фанатом. То есть, я мог бы
просто бродить там и общаться с топ-райдерами, но я так не делаю — ведь я
прихожу посмотреть гонку. Пройтись вокруг трассы и посмотреть гонку
вместе с остальными фанатами. А всё потому, что я фанат мотокросса на
сто процентов!

Томми: Кстати, неплохая идея для новой футболки! (смеётся)

Дрю: Да, надо бы записать. Хотя тогда кто-нибудь, наверно, прочтёт её и тут же украдёт. (снова смех)

Томми: Ну что же, Дрю, интервью оказалось куда длиннее, чем мы
планировали, и ты, помнится, обещал угостить меня обедом. Скажешь
что-нибудь напоследок?

Дрю: Огромное спасибо всем, кто когда-то видел лого 100% и понял, что оно значит. Донести это до людей — вот и всё, что я хотел.