Деревянный велосипед, построенный в начале ХХ века во владимирской деревне.
Один из самых неординарных велосипедов коллекции Веломузея Андрея Мятиева — кустарный деревянный аппарат из Владимирской губернии Российской Империи. Этот странный аппарат был изготовлен примерно в 1905-10 годах крестьянином села Спасское Городище, расположенного между Суздалем и Владимиром. Для коллекции Веломузея велосипед был приобретен в 2004 году во владимирском антикварном магазине.
Об изготовителе велосипеда неизвестно практически ничего, так как дом, на чердаке которого велосипед был найден, многократно менял хозяев. Хорошая сохранность велосипеда объясняется тем, что на этом чердаке владельцы сушили выращиваемый ими табак-самосад, отпугивавший «по совместительству» древесных жучков, часто портящих в деревенских домах изделия из дерева.
Позволю себе некоторую реконструкцию событий более, чем вековой давности. В те годы велосипед стоил от 150 до 220 рублей, в зависимости от его качества, именитости марки, комплектации и роскоши оформления. Данная сумма для среднего российского крестьянина была прямо-таки фантастической — ведь тогда бутылка водки стоила 40 копеек, наесться «до отвала» в дешевом трактире можно было на 10 копеек, хорошая дойная корова стоила около 50 рублей, а небольшой дом в деревне — около 100. Естественно, что покупка велосипеда в разряд первоочередных крестьянских нужд не входила. Но желание-то было! И упомянутый крестьянин, будучи в восторге от случайно увиденного где-то велосипеда, (вероятнее всего — в губернском городе Владимире, где «самокатчиков» было немало и даже имелось довольно крупное Общество Велосипедистов), вернувшись домой решил построить чудо-машину из подручного материала.
Судя по конструкции этого кустарного аппарата, его изготовитель, несомненно, имел возможность рассмотреть какой-то велосипед фабричного изготовления, так как многие технические решения — механизм свободного хода, конструкция руля и колес — являются почти точным повторением, (с поправкой на материал), аналогичных узлов веломашины промышленного производства. Также с достаточной уверенностью можно утверждать, что ни перед собой, ни поблизости, в качестве прототипа велосипеда фабричного изготовления сельский Левша не имел — что следует из ряда технических решений, своеобразие которых ничем, кроме невнимательности при первичном изучении промышленного велосипеда объяснить нельзя! Возможно, что такие сложные элементы, как колеса, передача, механизм свободного хода, каретка и руль изготовителю показались важными и их конструкцию он повторил почти «один-в-один», а вот рама, похоже, показалась чем-то само-собой разумеющимся, а когда дошло дело до ее изготовления, память подвела и пришлось импровизировать.
Судя по состоянию велосипеда, он какое-то время вполне успешно эксплуатировался и не раз подвергался ремонту по мере износа и порчи частей. Приблизительно в 1920-х годах чудо-машина была отправлена на чердак, где и сохранилась до нашего времени. Куда-то запропастились лишь ременный привод и задний приводной шкив.
История приобретения этого велосипеда одновременно и памятна и отчасти рутинна. Зимой 2002 года мой приятель, оказавшийся по каким-то своим делам во Владимире, зашел в местный антикварный магазин и узрел там деревянный велосипед. Будучи прекрасно осведомленным о моих давних интересах, товарищ позвонил и рассказал о находке. Времена были «до-смартфонные», поэтому фотографий он не сделал, но сообщил мне адрес магазинчика. По словам приятеля, велосипед выглядел очень странно, но в том, что ему около сотни лет, он не сомневался. Заинтригованный сообщением, я «подбил» своего друга Макса Новикова, и мы отправились на его «шестерке» (ВАЗ 2106) во Владимир. По стечению обстоятельств, в тот день ударил жуткий мороз – было что-то около минус двадцати пяти градусов ниже нуля, а ночью еще и поднавалило снега. Погодные условия нас не смутили и мы утречком отправились в путь. Ехали весело – газку поддашь чуть-чуть — и задние колеса пытаются обогнать передние. 😉 Приехали во Владимир, зашли в магазин. Я осмотрел велосипед и не очень-то им впечатлился – мне он показался очень грубо сделанным, да и некомплект привода (отсутствовали задний шкив и приводной ремень) совершенно не вдохновлял. Поговорили с владельцем магазина – запрашиваемая им цена меня также не устроила. Я нехотя сделал контр-предложение – он отказался. Признаться, я даже как-то обрадовался, так как моя цена показалась мне по размышлению слишком щедрой. Распрощались с владельцем и отправились с Максом в обратный путь. Тут-то и начались приключения – быстро стемнело, температура падала, началась метель… В «шестерке», как в танке – ни хрена не видно и очень холодно. Едем – не едем, а скорее так, крадемся. И тут, проехав не более четверти пути – трах-бабах, темно и тихо – машина заглохла. Вправо-влево – какие-то поля и перелески – и ни одного огонька. Оттолкали авто на край дороги, в сугроб, открыли капот, пытаемся разобраться, в чем дело и тихо замерзаем – мороз под тридцатник и ветер. Выяснили, что открутилась и потерялась гайка, фиксирующая шкив привода ремня на двигателе. Неисправность пустяшная, но в таких условиях наше дело – труба. На обочине починиться не сможем – гайки-то нет, да и руки уже не гнутся. Пытаемся «голосовать» — машины идут очень редко и никто не останавливается. Макс посиневшими губами бормочет: «Вот сдохнем тут из-за твоего дубового велосипеда и нам его на могилку поставят». Я, трясясь от холода, в том же духе отвечаю: «Не поставят, пожалеют раритет». В общем, юмор еще остался, а сил уже почти нет. Тут из снежной мглы выплывает «баржа» — «Волга» ГАЗ-2410, проезжает было мимо, но тормозит и сдает назад, к нам. На рулем какой-то гражданин армянской наружности, смотрит на нас, заледеневших: «Вах, вам помочь, ребята?». Взял нас на буксир и дотащил до ближайшей деревни, в которой то ли у него самого, то ли у каких-то его родственников был придорожный автосервис в сарайчике. Сервис в эту ночную метельную пору, конечно, закрыт, но кому-то позвонили, принесли ключи, открыли ворота, затолкали совместными усилиями на «яму», нашли гайку, отпоили нас горячим чаем – спасибо вам, Добрые Люди! Авто мы починили буквально за пять минут, а отогревались, наверное, с час. Хозяева денег не взяли, сколько мы не настаивали, помощь на дороге – дело святое. Прошло уж 20 лет, а мы с Максом до сих пор вспоминаем этих славных людей с благодарностью! В общем, вернулись в Москву более-менее благополучно.
Таким я впервые увидел велосипед в антикварном магазине во Владимире. 2002 год.
Минул год с лишним, я про велосипед уж и думать забыл, но тут раздается звонок от владельца антикварного магазина: «Я согласен продать за вашу цену». Мне вроде и не хочется покупать деревяшку, но слово – это дело; сказал – отвечай, у меня с этим строго. Вспомнил наш с Максом «замерзательный эпизод», посмотрел на снег за окном, передернулся и говорю: «Хорошо, но доставьте в Москву». Владелец, явно обрадованно: «Заметано, говорите адрес, завтра у нас машина идет – доставим». Привез, рассчитались и расстались довольные друг другом. Смотрю я на велосипед и думаю – ну на шута он мне такой корявый сдался? Спорный экспонат, спорный… Но постепенно пришло осознание, что предмет-то интереснейший, не говоря уж о том, что безусловно уникальный. Кроме того, знаменует собой определенную тенденцию в истории велосипедного дела в России. В общем – не просто экспонат, а целый исторический сюжет! В итоге, кустарная веломашина заняла почетное место в коллекции. Сейчас на любой выставке, организуемой Веломузеем, этому образцу крестьянского творчества неизменно достается всеобщее внимание!
В русской прессе конца ХIХ – начала ХХ века периодически публиковались заметки, повествующие о создании энтузиастами в российской глубинке кустарных велосипедов и вполне успешной эксплуатации такой техники. Это доказывает тот факт, что случаи создания кустарных вело-конструкций были отнюдь не единичными. Тенденция, однако! 😉
Вот пример такой публикации из газеты «Русский листок», № 279 за 12 октября 1899 года:
Крестьянский велосипед. Из Глазовского уезда пишут, что один из крестьян деревни Черкадской, увидев как-то двухколесный велосипед, задумал сделать нечто подобное сам, у себя в деревне. Задумано – сделано. Проработавши месяца два в своей хате, механик выехал на своем произведении из дому и, ко всеобщему удивлению, не без успеха катался по селу Укану. Самокатка его сделана из дерева по образцу двухколесных велосипедов, управляется рулем и вообще удовлетворяет своей цели, только немножко тяжеловата. Для передачи, вместо цепи, употреблен ремень. Черкадский механик начинает возбуждать зависть и не будет ничего удивительного, если к будущему лету полдеревни поедет на «самокатках».
В коллекции Веломузея представлено около десятка веломашин кустарного производства, изготовленных из дерева и металла. В основном это различные версии детских трехколесных велосипедиков, но имеются и вполне «взрослые» велосипеды.